Цитаты из книги - Виноваты звёзды

Мне всегда нравились люди с двумя именами — можно выбирать, как называть: Гас или Огастус. Сама я всегда была Хейзел, безвариантная Хейзел.

Я ненавидел спорт. Ненавидел и сам спорт, и людей, которые им занимаются, и тех, которые болеют, а также тех, кто не испытывает ненависти к тем, кто болеет или занимается.

Немалую часть своей жизни я посвятила стараниям не расплакаться перед теми, кто меня любит, поэтому я понимала, что делает Огастус. В таких случаях стаскиваешь зубы, смотришь в потолок, говоришь себе: если они увидят твои слёзы, им будет больно и ты превратишь для них в тоску номер один, а унывать последнее дело! Поэтому ты не плачешь, и говоришь себе всё это, глядя в потолок, и проглатываешь комок, хотя горло не желает смыкаться, и смотришь на человека, которые тебя любит, и улыбаешься.

— Я считаю вечность некорректной концепцией, — ответила я. — Ты сама некорректная концепция, — самодовольно заметил он. — Знаю. Поэтому меня и изъяли из круговорота жизни.

Я хороший человек, но хреновый писатель. Ты хреновый человек, но писатель хороший.

Если ты не поверишь, ничего не произойдёт.

— О Боже, ты самый лучший человек на свете, — восхитилась я. — Ты небось говоришь это всем парням, которые финансируют тебе заграничные поездки, — ответил он.

Важно не то, какую чушь лепечет голос, а какие чувства этот голос вызывает.

И больше не росли. Виват, фаланксифор! За последние полтора года метастазы практически не увеличились, оставив мне легкие, которые не способны толком дышать, но по прогнозам продержатся неопределенный период времени с помощью подаваемого кислорода и ежедневного приема фаланксифора.

Раньше я думал, что быть взрослым — это знать, во что веришь, но это не мой случай.

Группа поддержки отличалась постоянной сменой состава участников, пребывавших в разных стадиях депрессии по поводу своей онкологии. Почему состав менялся? А это побочный эффект умирания.

— А что, по—прежнему круто ходить в молл? — Я очень горжусь своим незнанием того, что круто, а что нет.

В конце моей семнадцатой зимы мама решила, что у меня депрессия, потому что я редко выхожу из дома, много времени провожу в кровати, перечитывая одну и ту же книгу, мало ем и посвящаю избыток свободного времени мыслям о смерти.

Если ты хочешь, чтобы я вела себя как взрослая, не посылай меня в группу поддержки. Лучше достань мне фальшивое удостоверение личности, чтобы я могла ходить по клубам, пить водку и принимать гашиш.

— Глупо, конечно, скучать по человеку, с которым ты ни фига не ладишь. Но не знаю… все же хорошо, когда у тебя есть кто—то, с кем в любой момент можно поругаться.