Цитаты из книги - Убить пересмешника

Она знает, что я знаю, как она старается. А это очень важно.

– Одну минуту, мисс Рейчел, – сказал он. – Я никогда раньше не слыхал, чтобы они занимались чем—либо подобным. Вы что же, играли в карты? Джим очертя голову кинулся спасать положение: – Нет, сэр, просто в спички. Не всякий сумеет так найтись, как мой брат! Спички – штука опасная, но карты – верная погибель.

Она — одна из немногих особ женского пола, которых он в состоянии терпеть около себя сколько угодно времени.

Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей.

Ничего нет хорошего, когда приходится кого—то ненавидеть.

Опять, как в нашей церкви, я услыхала, что женщины грешны и нечисты, — видно, все священники только об этом и думают.

Я не идеалист и вовсе не считаю суд присяжных наилучшим из судов, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность.

— Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет… – Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, – сказал Аттикус. – Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.

Хоть нас и побили заранее, за сто лет до начала, все равно надо воевать и пытаться победить.

– Понимаешь, Глазастик, – тихо сказал он, – сколько я себя помню, Аттикус меня ни разу не ударил. И мне неохота пробовать.

Не понимаю, почему разумные люди впадают в буйное помешательство, как только дело коснется негра... просто понять не могу.

Аттикус когда—то мне объяснил: если ты человек вежливый, говори с другими не про то, что интересно тебе, а про то, что интересно им.

Если не считаешь себя виноватым, незачем извиняться...

Убить пересмешника — великий грех.

Я хотел, чтобы ты кое—что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество — это когда у человека в руках ружье.