Цитаты из фильма - О чём говорят мужчины

Я вообще еду не «куда», а «откуда»!

— А как по—украински будет отель? — Готэль. — А номер? — Номэр. — А перина как? — Пэрына! — Опа, так я знаю украинский язык!

— Вы следующий проект назовите "100 глупых мыслей от 100 тупых мужчин". Судя по тенденции будет пользоваться огромным спросом.

— Мне кажется, что левые связи осуждают в основном те люди, которые сами их иметь не могут! Ну, представьте себе: обычный, нормальный мужик, но принципиально не изменяет жене. Молодец, да? И вот его отправляют в командировку в Бельдяжки, сюда. На слет мелиораторов. Он поселяется в нашей гостинице, ну, в нашем 108—ом номере, а в соседнем номере — Жанна Фриске (перепутала слет мелиораторов со слетом миллиардеров). И она влюбляется в него с первого взгляда. Потом он постучался к ней в номер, кипятильник попросить. «Кто там?» «У вас кипятильника не найдется?» «Простите?.. Ой... Мамочки...» А мы помним, что он — верный муж. Вот по какой причине он может ей отказать, а? — Нет, ну давай так: может. — Может, но тогда это комплексы, боязнь несоответствия, то есть не потому, что он такой верный. Либо есть другая причина: он — мудак. У него могло быть самое яркое приключение в жизни, а он ей — «нет». — А с другой стороны, ты представляешь, как в такой ситуации приятно отказать. — Не представляю. — Она пришла... вся... Жанна Фриске. — Ну я знаю! Не надо! — Пришла и говорит: я твоя! «Я люблю вас, Вячеслав Гаврилович». А он ей раз: «А я вас нет». Всем бабам в ее лице отомстил: за юношеские прыщи, за девочку в девятом классе, которая не пошла с тобой танцевать, за третьекурсницу, которая заснула в самый важный момент, пьяная дура! — У тебя это тоже было? — Было! Сказал ей: «Уважаемая Жанна Фриске, держите себя в руках. Я... женат. И кипятильник свой заберите». И прогнал ее. — Скотина! Всех нас опозорил. — Ничего, мы ему сейчас отомстим. Он возвращается домой и рассказывает все жене. Гордый, ну, во—первых, потому что им Жанна Фриске заинтересовалась... — Вся!.. — ...а во—вторых, он же устоял, но жена тем не менее устраивает ему допрос: «Ну ведь было же, да? Было? В глаза мне смотри! Я же вижу, что было». «Да не было ничего. Зачем бы я тебе тогда рассказал». «Угу. Но целовались же, да? Целовались». «Да вообще не целовались». «Угу, я поняла. Ты к ней сам приставал, а она тебе отказала». «Ну я ж тебе говорю, это она ко мне приставала, а я отказал. Клянусь». «Чем?» «Здоровьем Гоши». «Че? Правда не было?» «Ну». «Отказал? Жанне Фриске?» «Да». «Ну ты мудак!» И уходит от него. Потому что, ну как жить с таким мудаком.

Па—а—ап! Я пока—а—акала!

Очень рекомендую дефлопе. Он у нас лучший в Москве!

Мне кажется, что левые связи осуждают в основном те люди, которые сами их иметь не могут.

— Как—то все запуталось... — Че запуталось? Че запуталось? Перевести бабушку через дорогу — до сих пор хорошо. Вон! Иди, переведи ее через дорогу. Иди, сразу успокоишься. — Не скажи. Может быть, я ее перевел, а ей не надо было. Или, например, это не та бабка. Плохая. И не надо ее через дорогу переводить. — А хорошая где—то стоит на другом переходе и ждет тебя, а ты здесь эту старую гниду взад—вперед подвигаешь. — А еще хуже, если ту, хорошую, до тебя уже кто—то перевел. Может быть, человек был плохой, и сделал это формально, для галочки, но он сделал хорошее дело, а ты — нет.

— Настя, где мои кроссовки? — Что? — Кроссовки? Я здесь их оставил. — Я не знаю. Ага, конечно, а кто их переставил?

Какой же это Андреевский спуск? Это Андреевский подъем.

Ну я как—то привык от человека идти. Я помню, я покупал подарки на Новый год. Купил главный подарок любимой женщине, осталось купить три неглавных. И продавщица — такая опытная баба — говорит: «Вам же три одинаковых подарка? Да?» «Да нет. Они же у меня три разные девушки. Мне три разных». И эта продавщица на меня с таким уважением посмотрела. Мол, есть еще порядочные мужики в стране!

Раньше мне родители что—то запрещали, сейчас — жена. Когда я уже повзрослею?

— Настя, я заказал такси! — Я тоже заказала. — Зачем? Ты ж меня просила. — Ты же сказал, что ты торопишься. — М—м—м… Классно.

— Ну ведь было же, да? Было? В глаза мне смотри! Я же вижу, что было! — Да не было ничего, зачем бы я тогда тебе рассказал. — Угу... Ну целовались же, да? Целова—а—ались! — Да вообще не целовались. — Угу... Я поняла: ты к ней приставал, а она тебе отказала! — Я ж тебе говорю — это она ко мне приставала, а я отказал... — Че... правда не было? Отказал? Жанне Фриске? — Да. — Ну ты мудаааак...

«А гренка в нашем ресторане называется croûton. Это точно такой же кусочек поджаренного хлеба, но гренка не может стоит 8 долларов, а croûton — может». А дальше ты начинаешь искать хоть какой—то вкус, отличающий этот крутон от гренки. И находишь!