Цитаты великих людей

Мы [Германия] должны быть настолько сильны, насколько это возможно.

Мы [Германия] больше не домогаемся любви — ни во Франции, ни в России.

Мы [Германия] — единственная держава, которая имеет причины быть довольною; нам незачем кому—либо делать одолжение, если не уверены, что и нам, в свою очередь, сделают одолжения.

Моя крепкая натура быстро справилась с болезнями, особенно с тех пор, как мне в умеренных дозах прописали игристое вино.

Моя гордость требует от меня повелевать, а не исполнять чужие приказания.

Мою жизнь поддерживают и украшают двое: моя жена и Виндтхорст. Одна существует для любви, другой — для ненависти.

Москва — город действительно как город красивейший и оригинальнейший из существующих.

Мой идеал — не империя, которая вынуждена собирать матрикулярные взносы под дверьми отдельных государств, а империя, которая сама могла бы выплачивать деньги отдельным составляющим ее государствам, поскольку держит в руках главный источник здоровых финансов, косвенные налоги.

Мое сердце не выдержит, если прекрасное имя Пруссия растворится в бурлящем котле по имени Германия, которое всегда было враждебно Берлину и священным прусским порядкам.

Мне нужен лишь предлог, чтобы поставить Австрию на колени.

Любая крупная держава, которая пытается оказать влияние и давление на политику других стран, лежащую вне сферы ее интересов, и изменить положение вещей, приходит в упадок, выйдя за пределы, отведенные ей Богом, проводит политику власти, а не политику собственных интересов, ведет хозяйство, руководствуясь соображениями престижа.

Льщу себя сознанием, что иногда не без пользы подбавлял перцу в блюдо.

Лучшее, что мы, по моему мнению, можем сделать — это обращаться с Россией как с изначально существующей опасностью, против которой у нас наготове защитные валы, но которую мы не в состоянии стереть с лица земли.

Лучшее для меня было бы взять отставку прямо сейчас. Я мог бы сделать это, сознавая, что принес стране пользу, и оставить после себя такое впечатление. Смогу ли я сделать что—либо еще из того, что предстоит сделать, я не знаю.

Линия прусской политики диктуется, по моему мнению, двумя различными целями, одной — более далекой, другой — лежащей ближе. Лежащая далее и большая — национальное единство Германии.