Цитаты из книги - Убить пересмешника

Убить пересмешника — великий грех.

Губернатору вздумалось устроить приборку и избавиться от кое—каких ракушек, присосавшихся к днищу государственного корабля.

Их жёнам нравится, когда от бороды щекотно.

Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймешь.

Бранные слова мне нравились и сами по себе, а главное, я рассудила – Аттикус увидит, что в школе я научилась ругаться, и больше меня в школу не пошлет.

Сейчас мы воюем не с янки, а со своими друзьями. Но помни, как бы жестоко ни приходилось воевать, все равно это наши друзья и наш родной край.

Не знаю, может, Джим, когда станет постарше, и правда будет лучше понимать людей, а я не буду. Это уж я знаю точно.

Он погасил свет и пошел к Джиму. Он будет сидеть там всю ночь, и он будет там утром, когда Джим проснется.

Джиму теперь было двенадцать. С ним стало трудно ладить — то он злился, то дулся, настроение у него менялось по пятнадцать раз на день. Ел он так много, что смотреть было страшно, и все огрызался — не приставай ко мне! — так что я не выдержала и спосила Аттикуса: — Может, в нем сидит солитер?

Одни только дураки гордятся своими талантами.

Она знает, что я знаю, как она старается. А это очень важно.

Она — одна из немногих особ женского пола, которых он в состоянии терпеть около себя сколько угодно времени.

Ничего нет хорошего, когда приходится кого—то ненавидеть.

— Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет… – Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, – сказал Аттикус. – Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.

Хоть нас и побили заранее, за сто лет до начала, все равно надо воевать и пытаться победить.