Цитаты из книги - 451 градус по Фаренгейту

А еще я думал о книгах. И впервые понял, что за каждой из них стоит человек. Человек думал, вынашивал в себе мысли. Тратил бездну времени, чтобы записать их на бумаге. А мне это раньше и в голову не приходило.

О, эта ужасная тирания большинства!

И карлик, взобравшись на плечи великана, видит дальше его.

Каждый должен оставить что—то после себя... Что—то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив.

Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам, и одна его половина была горячей как огонь, а другая холодной как лед, одна была нежной, другая — жестокой, одна — трепетной, другая — твердой как камень. И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую.

Если человек думает, что можно обмануть правительство и нас, он сумасшедший.

Лучше все хранить в голове, где никто ничего не увидит, ничего не заподозрит.

Как редко на лице другого человека можно увидеть отражение твоего собственного лица, твоих сокровенных трепетных мыслей!

Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену — а в наши дни большинство это умеет, — куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить Вселенную, ибо нельзя ее ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок. Я знаю, я пробовал. Нет, к черту! Подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов, фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили, мотоциклы— геликоптеры, порнографию, наркотики. Побольше такого, что вызывает простейшие, автоматические рефлексы!

Вдребезги рассыпалась мечта, созданная из граненого стекла, зеркал и хрустальных призм.

Спросите самого себя: чего мы больше всего жаждем? Быть счастливыми, ведь так?

Странно, но я как будто не способен ничего чувствовать.

— Я пытаюсь представить себе, — сказал Монтэг, — о чём думает пёс по ночам в своей конуре? Что он, правда, оживает, когда бросается на человека? Это даже как—то страшно. — Он ничего не думает, кроме того, что мы в него вложили. — Очень жаль, — тихо сказал Монтэг. — Потому что мы вкладываем в него только одно — преследовать, хватать, убивать. Какой позор, что мы ничему другому не можем научить!

Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечет к нему и старого и малого? — Битти погасил и снова зажег маленькое пламя. — Огонь — это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он бы горел, не угасая, в течение всей нашей жизни. И все же, что такое огонь? Тайна. Загадка! Ученые что—то лепечут о трении и молекулах, но, в сущности, они ничего не знают. А главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку её. Вот и вы, Монтэг, сейчас представляете собой этакое же бремя. Огонь снимет вас с моих плеч быстро, чисто и наверняка. Даже гнить будет нечему. Удобно. Гигиенично. Эстетично.

Прежде всего работа, а после работы развлечения, а кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь! Так зачем же учиться чему—нибудь, кроме умения включать рубильники, завинчивать гайки, пригонять болты?