Цитаты великих людей

И в полынье лучше барахтаться, чем в вязком, как мёд, вранье.

Мир опасен не потому, что некоторые люди творят зло, но потому, что некоторые видят это и ничего не делают.

Человек всю жизнь не живет, а сочиняет себя, самосочиняется.

Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет, Придется все—таки покинуть этот свет. Будь падишахом ты иль нищим на базаре, Цена тебе одна: для смерти санов нет.

Боль учит не смерти, но жизни.

Человечный муж не будет находиться долго в стеснённых обстоятельствах, но он также не будет долго пребывать в праздности.

С возрастом я стал ценить в женщине не сексуальность, а характер. В молодости я был жертвой глянцевой пропаганды — стереотипы внешности мне и многим мужчинам навязываются. Мне казалось, что красота и сексуальность прощают все. Теперь же хочу, чтобы моя женщина была доброй, спокойной. Главное — не сукой. Ненавижу стервозных, алчных, хабалистых баб, которые воспринимают меня как бизнес—проект.

Любовь придает благородство даже и тем, которым природа отказала в нем.

Эта толпа, разросшись и увеличившись, составила целый народ, набросивший свой характер и, можно сказать, колорит на всю Украину, сделавший чудо — превративший мирные славянские поколения в воинственные, известный под именем козаков, народ, составляющий одно из замечательных явлений европейской истории, которое, может быть, одно сдержало это опустошительное разлитие двух магометанских народов, грозивших поглотить Европу.

Без музыки жизнь была бы ошибкой.

Только двух людей я не анализировал. Это доказывает мою к ним любовь.

У старика был беспощадный взгляд; не было в мире такой иллюзии, которая могла бы его убаюкать — за исключением веры в его собственные идеи.

В целом ряде случаев влюбленность есть не что иное, как психическая захваченность объектом, диктуемая сексуальными первичными позывами в целях прямого сексуального удовлетворения и с достижением этой цели и угасающая; это то, что называют низменной, чувственной любовью. Но, как известно, либидинозная ситуация редко остается столь несложной. Уверенность в новом пробуждении только что угасшей потребности была, вероятно, ближайшим мотивом, почему захваченность сексуальным объектом оказывалась длительной и его «любили» и в те промежутки времени, когда влечение отсутствовало. Голос интеллекта тих, но он не устает повторять — и слушатели находятся.

Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше, но если человек будет говорить, что он коммунист и что ему и знать ничего не надо прочного, то ничего похожего на коммуниста из него не выйдет.

Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть.