Цитаты из книг про тишину

Слушай беззвучие, слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной.

— И тут я их увидал, клянусь вам, увидал своими глазами! То было великое войско древних прерий—бизоны и буйволы! Полковник умолк; когда тишина стала невыносимой, он продолжал: — Головы—точно кулаки великана—негра, туловища как паровозы. Будто на западе выстрелили двадцать, пятьдесят, двести тысяч пушек, и снаряды сбились с пути и мчатся, рассыпая огненные искры, глаза у них как горящие угли, и вот сейчас они с грохотом канут в пустоту... Пыль взметнулась к небу, смотрю — развеваются гривы, проносятся горбатые спины — целое море, черные косматые волны вздымаются и опадают… «Стреляй! — кричит Поуни Билл. — Стреляй!» А я стою и думаю — я ж сейчас как божья кара… и гляжу, а мимо бешеным потоком мчится яростная силища, точно полночь среди дня, точно нескончаемая похоронная процессия, черная и сверкающая, горестная и невозвратимая, а разве можно стрелять в похоронную процессию, как вы скажете, ребята? Разве это можно? В тот час я хотел только одного — чтобы песок снова скрыл от меня эти черные, грозные силуэты судьбы, как они сталкиваются и бьются друг о друга в диком смятении. И представьте, ребята, пыль и правда осела и скрыла миллион копыт, которые подняли весь этот гром, вихрь и бурю. Поуни Билл, выругался да как стукнет меня по руке! Но я был рад, что не тронул эту тучу или силу, которая скрывалась в ней, ни единой крупинкой свинца. Так бы все и стоял и смотрел, как само время катит мимо на громадных колесах, под покровом бури, что подняли бизоны, и уносится вместе с ними в вечность.

Когда я закончил читать, все молчали. Это была грустная тишина. Но, что удивительно, это не была тяжёлая грусть. Просто это стихотворение стало тем, что заставило всех оглянуться вокруг, посмотреть друг на друга, и запомнить, что все они были здесь.

Я развернулся и ушел в свою комнату, запер дверь и опустил голову на подушку, позволив тишине расставить все по своим местам.

Хорошо при случае послушать тишину, — говорил он, — потому что тогда удается услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами...

И в этой тишине каждое слово приобретало настолько большой вес, что разговаривать непринуждённо стало невозможно.

Больше всего я обожал тишину за миг до начала.

Хочу убить себя в тишине.

Он и не знал, что бывает такая тишина. Беспредельная, бездыханная тишина. Отчего замолчали сверчки? Отчего? Какая этому причина? Прежде они никогда не умолкали. Никогда.

... и на меня обрушивается град ударов, заставляя стонать и корчиться от сладкой муки. И снова тишина… лишь мое прерывистое дыхание и неутоленная страсть. Что со мной? Что он со мной делает? Я не могу совладать с возбуждением. Я там, где правят порок и похоть.