Цитаты из фильмов про слова

Обидно, слушай... Честное слово, ничего ж не сделал — только вошёл..

— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны? — Ещё одно слово, и я запущу в вас графином! — Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того—этого…

Как только где—нибудь вместо слова «здравствуйте» произнесут «хайль» в чей—то персональный адрес, знайте: там нас ждут, оттуда мы начнем свое великое возрождение.

— Есть такое слово: «Надо»! — А я тогда присягу принимать не буду! — Эх, дружок, молод ты… Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя! Прапорщик, запишите эти простые, но в то же время великие слова.

— Перепонка.. — Перепонка, что перепонка? — «Перепонка» — красивое слово. Ну там какой—то перепончатокрылый.. — Серпень! — А что такое «серпень»? — «Август» по—украински. — Значит водится на Украине... — ... и только в августе!

— А что, Слава тоже креативщик? Я думала, он нормальный мужик… — Аня, запомни, пожалуйста, что слова «креативщик», «саундпродюсер», точно так же, как «гомеопат» или «педиатр», никакого отношения к человеческой ориентации не имеют!

У меня на заднем крыле гвоздем процарапано неприличное слово...

Вот так всегда! И слова не даст сказать!

Аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово. Не понимаешь политической ситуации. Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово!

Милосердие — поповское слово.

— Перепонка! — Да, перепонка. Что перепонка? — Хорошее слово — «перепонка»… перепончатый… знаешь, там… перепончато—крылый… — Серпень! — Что «серпень»? — Ну, перепончатокрылый серпень. — А что такое «серпень»? — Август по—украински! — Прекрасно! Значит, водится на Украине. — И только в августе!

— Ты не права, Катя! Человека выдают два обстоятельства: если он неправильно ставит ударения в словах, с этим у тебя все в порядке. И задает глупые вопросы. Так ты больше помалкивай. — А если меня что—нибудь что—нибудь спросят? Вот я ляпну. — И ляпай. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения. Вот я, грубовата, правда? — Да, это есть. — А у них это называется эксцентричностью. На том и стою.

— Нет, я сам «Войну и мир» не до конца прочел. Но есть же какие—то вещи. Высоцкий, Окуджава. Она «Берегись автомобиля» не смотрела. Знаешь, как она пишет «в общем»? «Вобщем» — одно слово. Или так — «вообщем». И тоже в одно. Хорошо, хоть не пишет «вообсчем». А то некоторые... Я ей говорю: «Ну неужели сложно запомнить? В общем. Ну что здесь сложного». А она мне: «Ну ты же понял, что я имела в виду. Какая разница?». — Слушай, а ты действительно старый занудный дурак в свои 19 лет.

Алло, милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак… а я не по поводу кражи, — у нас здесь дело почище — инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя призвал!.. Я непьющий… С кинжалом! Холодное оружие… Даю честное благородное слово… Жду.

— Контрреволюционные вещи говорите, Филипп Филиппович. — А, ничего опасного. Никакой контрреволюции. Кстати, вот ещё слово, которое я совершенно не выношу. Абсолютно неизвестно — что под ним скрывается? Чёрт знает что.