Цитаты из книг про книги

— Какой твой любимый фильм? — Не знаю. Как по мне, они все одинаковые. — А книга? — «По ту сторону рая» Скотта Фицджеральда. — Почему? — Я прочитал ее последней.

Когда—то книгу читали лишь немногие — тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от глаз, локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до известного стандарта. Этакая универсальная жвачка.

Существуют произведения, о которых не хочется говорить вслух: это книги настолько особые, редкие и твои, что объявить о своих предпочтениях кажется предательством.

Я хочу держаться подальше от людей, читать книги.

Развитие больных детей неминуемо останавливается. Твоя судьба — прожить свои дни ребенком, каким ты была, когда тебе поставили диагноз, ребенком, который верит в жизнь после окончания книги. Мы, взрослые, относимся к этому с жалостью, поэтому платим за твое лечение, за кислородные баллоны, кормим тебя и поим, хотя вряд ли ты проживешь достаточно долго...

Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои.

Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного. Вспомните—ка, в школе в одном классе с вами был, наверное, какой—нибудь особо одаренный малыш? Он лучше всех читал вслух и чаще отвечал на уроках, а другие сидели, как истуканы, и ненавидели его от всего сердца? И кого же вы колотили и всячески истязали после уроков, как не этого мальчишку? ... Вот! А книга это заряженное ружье в доме соседа. Сжечь ее! Разрядить ружье! Надо обуздать человеческий разум! Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека?

Простой человек только одну сотую может увидеть своими глазами, а остальные девяносто девять процентов он познаёт через книгу.

Есть, должно быть, что—то в этих книгах, чего мы даже себе не представляем, если эта женщина отказалась уйти из горящего дома. Должно быть есть! Человек не пойдёт на смерть так, ни с того ни с сего.

У этой книги есть поры, она дышит. У неё есть лицо. Её можно изучать под микроскопом. И вы найдёте в ней жизнь, живую жизнь, протекающую перед вами в неисчерпаемом своём разнообразии.

Так называемые «безнравственные» книги — это лишь те книги, которые показывают миру его пороки, вот и все.

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и всё.

— Чего бы вы хотели делать, чего добиться в жизни? — Хотел бы повидать Стамбул, Порт—Саид, Найроби, Будапешт. Написать книгу. Очень много курить. Упасть со скалы, но на полдороге зацепиться за дерево. Хочу, чтобы где—нибудь в Марокко в меня раза три выстрелили в полночь в темном переулке. Хочу любить прекрасную женщину. — Ну, я не во всем смогу вам помочь. Но я много путешествовала и могу вам порассказать о разных местах. И если угодно, пробегите сегодня вечером, часов в одиннадцать, по лужайке перед моим домом, и я, так и быть, выпалю в вас из мушкета времен Гражданской войны, конечно, если еще не лягу спать. Ну как, насытит ли это вашу мужественную страсть к приключениям?

Главное — не та я, что тут лежит, а та, что сидит на краю кровати и смотрит на меня, и та, что сейчас внизу готовит ужин, и та, что возится в гараже с машиной или читает книгу в библиотеке. Все это — частицы меня, они—то и самые главные. И я сегодня вовсе не умираю. Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки. Я еще очень долго буду жить. И через тысячу лет будут жить на свете мои потомки — полный город! И они буду грызть кислые яблоки в тени эвкалиптов. Вот мой ответ всем, кто задает мудреные вопросы.