Цитаты из книг

Людям взрослым уже не пристало решать спор кулаками, и мы пошли и спросили Аттикуса.

Пересмешник — это самая безобидная птица, он только поёт нам на радость. Пересмешники не клюют ягод в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника — грех.

Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все—таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все—таки побеждаешь.

Нельзя по—настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения... Надо влезть в его шкуру и походить в ней.

Ещё в начале лета он сказал – выходи за меня замуж, но очень скоро про это забыл. Как будто участок застолбил, и я его собственность – сказал, что всю жизнь будет любить одну меня, а потом и внимания не обращает. Я его два раза поколотила, но это не помогло…

Ходить с оружием — значит только набиваться, чтоб в тебя стреляли.

Пока я не испугалась, что мне это запретят, я вовсе не любила читать. Дышать ведь не любишь, а попробуй не дышать…

Спички — штука опасная, но карты — верная погибель.

Если хочешь поймать дичь, лучше не спеши. Молчи и жди, ей наверняка станет любопытно, и она высунет нос.

Став присяжным, человек должен принимать решения и высказывать их. Люди этого не любят. Это ведь не всегда приятно.

Понимают это у нас в Мейуомбе или не понимают, но мы ему платим самую большую дань, какой только можно удостоить человека. Мы доверяем ему отстаивать справедливость. Вот и все.

Джим очень старается что—то забыть, но забыть он не сможет, он может только до поры до времени об этом не думать. А немного погодя он опять сможет об этом думать — и тогда во всем сам разберется. И тогда он опять станет самим собой.

Ты хочешь знать, как быть, если ты сделал что—то не так? Отвечаю, детка: никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё. Даже могилы.

Только не теряй свободы! Она дороже любви. Но это обычно понимаешь слишком поздно...

Любовь, – невозмутимо заметил Готтфрид, – чудесная вещь. Но она портит характер.