Цитаты из книг

Странно, но я как будто не способен ничего чувствовать.

Остроумие, по—моему, великолепная вещь—с; это, так сказать, краса природы и утешение жизни, и уж какие, кажется, фокусы может оно задавать, так что где уж, кажется, иной раз угадать какому—нибудь бедненькому следователю, который притом и сам своей фантазией увлечен, как и всегда бывает, потому тоже ведь человек—с! Да натура—то бедненького следователя выручает—с, вот беда!

Единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша.

Да ведь факты не все; по крайней мере, половина дела в том, как с фактами обращаться умеешь.

В страдании есть идея.

Лучше было бы, если бы всякое прегрешение влекло за собой верное и скорое наказание. В каре – очищение. Не «Прости нам грехи наши», а «Покарай нас за беззакония наши» – вот какой должна быть молитва человека справедливейшему богу.

Он терпеть не мог, когда на него глазели, — чувство, знакомое гениям только на закате жизни, но никогда не оставляющее людей заурядных.

Мне доставляет странное удовольствие говорить ему вещи, которые говорить не следовало бы, — хоть я и знаю, что потом пожалею об этом.

— Ах, милая Глэдис, все пути ведут к одному. — К чему же? — К разочарованию.

То, что было хорошо для наших родителей, для нашего поколения уже недостаточно хорошо.

Большинство людей становятся банкротами из—за чрезмерного пристрастия не к Шекспиру, а к прозе жизни.

Знаешь, смерть – не самое страшное, что с тобой может произойти.

Пока ты молод, ты должен попробовать все, совершить кучу глупостей, которые в последствии станут для тебя уроками жизни. Пока ты молод, ты должен выпустить из себя все свои бесы, ведь потом у тебя появятся семья, дети. Пока ты молод, ты должен вытрясти из себя всю свою дурость при помощи вечеринок, алкоголя, и безбашенных поступков, чтобы в зрелости быть более спокойным, мудрым и подавать своим детям хороший пример.

Не понимаю вас женщин: вы можете десятки лет дружить, а потом из—за какого—то дурацкого случая возненавидеть друг друга до смерти.

А может, это и к лучшему, что я никому не испорчу жизнь, став чьей—то судьбой.