С дурными женщинами не знаешь покоя, а с хорошими изнываешь от скуки. Вот и вся разница.

Страсти, подобно стихиям, бывают хорошими слугами, но очень дурными господами.

Благородный муж способствует тому, чтобы в человеке побеждало все, что есть в нем самого хорошего, а не плохое.

Мое представление о хорошем ужине — это чтобы сначала была хорошая еда, потом хорошая дискуссия о хорошей еде, и после того, как эта хорошая еда будет тщательно обсуждена, была хорошая дискуссия на хорошую тему, а я был главным собеседником.

Не выпив и не покушав сытно, я не могу заключить хорошего мира.

Стремление людей часто направлено не на свершение того, что они считают хорошим, а на то, чтобы в итоге была возможность назвать как можно больше вещей своей собственностью.

Мы просматриваем сокровища древних мудрых мужей, оставленные ими в своих сочинениях; и если встретим что—либо хорошее, заимствуем и считаем великой для себя прибылью.

Мы хвалим то, что приходится нам по вкусу: это значит, когда мы хвалим, мы хвалим собственный вкус – не грешит ли это против всякого хорошего вкуса?

Из хорошего железа не делают гвоздей — умный не пойдёт служить солдатом.

Теперь хорошее воспитание — только помеха. Оно от слишком многого отгораживает.

Когда вместе идут трое, мне всегда есть чему поучиться. Подражаю хорошему в них и исправляю дурное.

Я считаю, что мужик должен обеспечить своим детям и жилье, и образование. У меня с моими женщинами хорошие отношения, потому что я выполняю все те обязанности, которые любой мужик должен выполнять.

Сами по себе вещи не бывают ни хорошими, ни плохими, а только в нашей оценке.

Есть три рода удовольствий, от которых нам польза, и три, от которых нам вред. Полезно радоваться, исполняя ритуалы и музыку, обсуждая хорошее, замеченное в других, и тому, как много у тебя добродетельных друзей. Вредно предаваться радостям тщеславия, праздного времяпрепровождения и пирушек.

Он [Фридрих III] был очень хорошим человеком, когда его не оглупляло тщеславие, не ослепляла страсть, не убеждали в чем—то другие люди.